понедельник, 11 февраля 2013
Сегодня снова было «Приглашение на казнь». Со стороны, наверное, кажется, что сходив на спектакль много раз сложно написать что-нибудь новое. Но не в РАМТ. Сегодня не чувствовалось той бешеной, сшибающей энергетики, которая хватала за горло и кружила в безумном водовороте предыдущие разы. Как-то все было сдержано, зато давало больше возможностей задуматься. И столько какой-то смутной боли пряталось за ломаемой комедией. От такой хочется поскорее встать и уйти всё равно куда. Наверное, поэтому в зале часто повисала просто гробовая тишина, когда гудение ламп было будто гул отдаленной канонады. Как рамтовцы это сделали, не знаю, но внутри до сих пор тревожно, тяжело, «неопрятно» но вместе с тем, знаешь, что есть возможность всё это скинуть. И ни одно из этих чувств не «расплескалось».
читать дальше
Редько-Цинциннат летел как птица. Стремился ввысь. И дуэт его героя с персонажем Красилова-Пьера как две противоборствующих силы, а публика негласный, немой участник действия. Редько-Цинциннат будто подавал ей руку. Пойдемте, я покажу вам не безобразную пародию, а настоящее. И брал с собой, и мягко летел. А вот Пьер, наоборот заставлял себя почувствовать тяжело. Так небрежно отмахивался на аплодисменты зрителей, с какой-то неприязнью, бросал как подачку реплики в зал. Будто говоря, а вы не чем не лучше нас, вы такие, безобразные, любопытствующие, пришедшие смотреть на муки казни зеваки.
Любовь-ненависть палача и жертвы. Слово любовь часто употребляемое Пьером, повисает в воздухе, становится тяжелым. «Мы будем с вами на всю смерть», – говорит Маэстро. Как возлюбленные, но только Пьер не может сказать жизнь, потому что не существует и не имеет значения. Эротизм и ненормальная чувственность, вплетенные в образ палача, были пугающими и отталкивающими, гадкими. Не манящий магнетизм, как в прошлые разы. И вертелось в голове, что Пьер-это пошлость, которая так и не коснулась Цинцинната по его, Ц, воле. Потому что он хотел быть настоящим. И что персонажи нетки, а палач кривое зеркало, дающее им смысл. Без него все герои бред, и только Цинциннат есть. Он будет осязаемым и собой вне зависимости ни от чего. Непрозрачный. Как-то так.
Сложно после этого всего что-то писать по игре, отделять персонажей от актеров. Но хочется ведь. Илья Исаев классно, органично и весело сыграл пьяного. Хотелось ему водички предложить, чтобы не мучился. Гришин Александр опять заставил смеяться своей клоунадой. Пора бы уж привыкнуть, ан нет.
На Красилова я смотрю с придыханием и готова его персонажам сопереживать. Сегодня он не сопереживать, он переживать заставил. Всю пустоту, презрение и злобу палача, вынудил претерпеть на собственной шкурке. При этом, вроде бы был сдержанным, бесстрастным, а попробуй у него только дернись. Все так мягко и незаметно было сделано. И за это ему, спасибо. Не скажу, что было приятно, но вот соображать заставило. И как так получилось, вроде бы Петр Анатольевич был такой как всегда, да не такой. А спросят что же другого в нём было, и не ответишь.
Редько сегодня увлекся и побежал под падающий прямо на него эшафот. Я перепугалась, потому как показалось, актер не ожидал, что декорацию отпустят так рано. Красилов даже с места не сдвинулся, просто схватил за руку и с силой дернул на себя. А у меня аж сердце от страха чуть не оборвалось.
Вот дописала, а пальцы чуть подрагивают, как у Ц. И всё струна какая-то внутри гудит. Очень сложно сегодня уснуть будет. Фото «виновников» прилагаю.
@темы:
любимое,
театр,
Петр Красилов
Гы, уже засыпая часам к пяти утра подумала, что блин, впервые не роняла слюну и не брызгала восторгами от Петюни, не позволил. Да и аплодировать "разрешил" от силы раза два, остальное время было стеснительно и неуместно. Вот так вот меня ловко провели, пришла развлекаться, а заставили работать.
Я невыспавшаяся, чуть прифигевшая. Но довольная. Знакомые симптомы
Редько все время под эшафот бросается.
Да, раньше этого не замечала. Мне казалось они статичны. А в этот раз он так бодро потрусил к самому краю, а потом осознав, еще бодрее обратно.
А я до сих пор ее вижу. Как будто дымка вокруг него и ты по-настоящему ее чувствуешь. Причем она не такая как у Пьера, когда опутывает змеей и вползает в каждую клеточку тела, а проходит мимо и остается легкое ощущение холода. Но не неприятное, а скорее спокойное.
А вот Пьер, знаешь, ты когда про чувственность и эротизм говорила, я вспомнила что эти ощущения в прошлый раз и у меня были, но даже тогда я не ощущала магнитизма. Скорее страх. Я испытала настоящий страх с холодком по коже. В сцене перед казнью, когда Пьер выходит к публике в этом своем кошмарном черном боа, паясничает, обнимает Цинцинната мне стало страшно от пошлости и мерзости, от нелепости происходящего. И действительно когда Петя к краю сцены подходил я с трудом сдерживала желание отодвинуться, потому что страшно было, что засосет в это кривое зеркало. И только потом секунду спустя успокаивала себя "не бойся, это не палач, это наш солнечный зайчик Петя", но без шуток, месье Пьер вы делаете мне страшно.
Мне вообще кажется это самая сильная сцена, которая логично выводит к финалу. И именно здесь становится окончательно понятно, даже не зная чем кончится, что Цинцинната не убьют. Редько не говоря ни слова (это важно), одной фигурой, положением тела, взглядом показывает, что его пошлость не коснулась. Они все маски, все марионетки в этом театре абсурда, а он да, настоящий. И его жемчужинка, его тихая сила внутри защищает.
Вообще я тоже плохо спала после спектакля, в ушах звенело, я думала-думала, теперь вот тоже размышляю не перечитать ли. Я после спектакля как будто стала серьезнее к этому роману относится.
На этом спектакле даже было видно, как к палачу подмешиваются краски. Плавно по чуть-чуть. И это тоже было жутко и восхитительно в плане Петиной игры.
Раньше для меня палач был злой, кукольный, жестокий. Демон поверженный, опасный и сочащийся ядом, но крылья уже сломаны не полетит. Финал, я перед тем как идти на спектакль прочла. А в этом образе для меня есть непонятный магнетизм. Он и действовал, как "обезболивающее".
В общем мне всё мало. Я читаю книгу, до которой в прошлые разы так руки и не дошли.
Может, они репетировали? Поклоны все же часть спектакля.
Falchi когда Петя к краю сцены подходил я с трудом сдерживала желание отодвинуться, потому что страшно было, что засосет в это кривое зеркало.
Судя по отзывам, в этом сезоне спектакль изменился. Стал сильнее за счет уточнения и характеров главных героев и их взаимосвязи. После премьеры это было, говорили, что Пьер жуть навевает. А потом стало развеиваться. Я рада, что они смогли вернуть и м.б. не просто вернуть этот оттенок. Палач должен быть не противен, а страшен.
Bresta Спасибо за отзыв. Ничего более умного сказать не могу. Этот спектакль для меня особенный и я постоянно боюсь, что его вот-вот снимут из-за неполных залов. От этого каждая возможность хоть чуть к нему прикоснуться становится бесценной. А ты так пишешь, что много раз перечитывать можно и это вызывает оживление образов, да и снова возвращаюсь к тем вопросам, что спектакль вызывал.
Жуть навевает однозначно. Мороз по коже и одновременное притяжение. Моя самая любимая роль Пети, в которой я его и обожаю и боюсь одновременно.
Этот спектакль для меня особенный и я постоянно боюсь, что его вот-вот снимут из-за неполных залов.
Надеюсь, что не снимут. Ты сама говорила, что РАМТовцы не прогибаются под изменчивый мир. Этот спектакль и классический и провокационный одновременно. Зрителю без подготовки трудно его понять, но свою аудиторию он нашел.
Для меня он тоже очень любимый. Прихожу и оглядываю зал, думая о том же, что снять могут. Даже на выходных кресла занимают в основном пенсионерки по пригласительным, обсуждая на ползала приготовление котлет. Или что молодой человек поет O sole mio. Зато можно научиться не пересушивать котлеты
Часто слышу в гардеробе мнение что "не то, чтобы не понравилось, просто не мое". А так хочется чтобы этот спектакль подольше был.
Рано снимать, зайчики, рано, я еще не находилась на Маэстро((
Судя по тому, что чаще там сидят знакомые всё лица, нас ненасмотревшихся кучка-мала. Так что рано, да и до кругленькой даты, в пятачок, ему чуть-чуть осталось.
Бородинцы не прогибаются, но что, если и они слышат про котлеты? К тому же их противостояние вполне может заключаться в том, каким спектаклем они заменят "Казнь". Увы, без денег самые героические сцены существовать не могут.
Эта роль из знакомых мне театральных - самая мощная. И самая любимая, хотя даже немного странно к ней применять это слово. Мне требуются усилия, чтобы после нее переключиться на повседневность. Фандорина я люблю как спектакль в целом, пожалуй.